0004. 04 февраля 2012.

О шахматной «заниматике».

Удивительно, насколько малоизвестной для наших читателей шахматной литературы была и остаётся дореволюционная шахматная периодика нашей страны. Эта оценка справедлива для наших дней, не лучше дела обстояли и 20, 30, 40 лет назад.

Доступ к старым русским шахматным журналам имели немногие, в основном авторы книг и статей по истории шахмат, но они, выполняя социальный заказ, доносили до читателей только те сведения, которые позволяла «показывать» идеологическая цензура. Из того, что выбиралось, большая часть материалов включала в себя аналитические материалы, а также партии и комментарии к ним М.Чигорина и Э.Шифферса. Использовались, конечно, и исторические сведения и материалы, но, подчеркнём ещё раз, выбиралось далеко не всё, а преподносилось выбранное зачастую в скорректированном виде. Вырванные из контекста абзацы иногда «цементировали» совсем не то, что имелось в виду в действительности.

Один из самых ярких примеров такой «выборки» – знаменитая оценка М.Чигориным первого русского шахматного мастера А.Петрова, растиражированная маститым историком шахмат И.Линдером в советское время (1). Любители шахмат и не подозревали, что она, так сказать, с «двойным дном». Цитируем И.Линдера: «Среди русских шахматистов нет имени, которое пользовалось бы большей известностью, чем имя Александра Дмитриевича Петрова – так начиналась статья «Имя и игры А.Д. Петрова» в чигоринском «Шахматном листке»». Действительно, статья именно так и начиналась. Но как она продолжалась? Здесь перед массовым советским читателем дверь захлопывалась. А далее продолжалась она так: «Эта громкая известность носит, однако, несколько легендарный, сказочный характер». Увы! Оказывается, этот материал Михаила Ивановича носил отнюдь не восторженный и даже не хвалебный характер.

Чтобы не быть голословными, процитируем статью немного дальше (тем более, людей знакомых с её развёрнутым текстом, по-видимому, немного):

«Существует рассказ, будто бы Петров письменно вызывал на матч П.Морфи, который отклонил предложение и «тем самым как бы признал себя побеждённым»; рассказывают дальше, что во время пребывания Петрова в Париже в 1863 г., Морфи и Колиш уклонились от состязания с ним, – но это очевидно легенды. Достоверно только одно, что он был сильнейший русский шахматист своего времени, у всех с кем он играл, больше партий выигрывал, чем проигрывал. Но коль скоро вы захотите знать с кем и с каким результатом он играл, то не найдёте о том никаких точных сведений; если же вы пожелали бы сами убедиться и судить о силе его игры, как судите вы об игре Морфи, Андерсена, Лабурдоне и друг., то и здесь не представится возможности собрать необходимый к тому материал.

Известность Петрова основывается также, между прочим, на дебюте (1.е2-е4 е7-е5 2.Кg1-f3 Kg8-f6), названном его именем. Но в чём состоит связь имени Петрова с этим дебютом – неизвестно. Дебют существовал, как известно, гораздо раньше Петрова, подробнейший анализ его дан Янишем. Засвидетельствованный Янишем факт, что Петров считал ход 2. … Kg8-f6 хорошим, ведущим к равной игре, вопреки существовавшему противоположному мнению, остаётся единственным, косвенно объясняющим название дебюта.* (*Все немецкие издания называют этот дебют «Русской партией», а в Handbuch'е, в объяснительном тексте дебюта, даже и не упоминается имени Петрова). Несомненно, однако, что известность Петрова должна иметь более веские основания, тем более что мы имеем свидетельства современников о силе его игры» (2).

М.И. Чигорин (1850 – 1908) и А.Д. Петров (1794 – 1867) в свои лучшие годы

Сколько новой информации можно узнать из этого текста! Оказывается, М.Чигорин довольно-таки скептически относился к А.Петрову и даже ставил под сомнение некоторые факты его шахматной биографии. Более того, именно М.Чигорин первым поднял очень сложный вопрос о правомерности связи названия известного дебюта с именем первого русского мастера, вопрос, который до сих пор служит предметом серьезных дискуссий (3).

Подобных, плохо использованных последующими исследователями (или совсем не использованных) сведений, в дореволюционной шахматной периодике предостаточно. Интересные (а иногда и интереснейшие) факты, оценки, описания ситуаций – и это помимо чисто шахматного материала. (Пожалуй, единственной работой с обильным цитированием дореволюционной, как отечественной, так и зарубежной, периодики была превосходная книга С.Воронкова и Д.Плисецкого о Д.Яновском (4) из серии ВШМ). Конечно, многие последующие авторы приводили в своих трудах и партии, и аналитические работы из старинных журналов, но это, в основном, были так называемые «печатные аналитические работы» и «печатные партии». Большой пласт того, что можно назвать занятной шахматной «развлекаловкой» (партии-миниатюры, оригинальные комбинации, нестандартные положения и концовки и т. д. – то, что в те далёкие времена попадало под определение «курьёз») был практически полностью предан забвению. Какие-то партии, эпизоды, позиции разбросаны по разрозненным шахматным изданиям, но почти всегда без ссылок и каких-либо указаний на источник информации. Возможно причина этого – в «низком уровне» подобного рода материалов, где почти всё основано на ошибках, просмотрах, слабой защите. Так ведь это то, что нужно! Разве можно без ошибок, просмотров и слабой защиты получить, например, вот такую «весёлую» шахматную позицию?

По весьма субъективным причинам были преданы забвению столь популярные в XIX – начале ХХ веков партии с форой. С большой «осторожностью» публиковались сеансовые поединки и гастрольные партии даже знаменитых шахматистов. Почти забыто весёлое «творчество» простых любителей – обитателей шахматных кофеен и стихийных клубов или поклонников игры по переписке, даже если в нём при желании можно отыскать удивительные позиции и ситуации. «Слабая игра» якобы коробила эстетические вкусы… Это, конечно, заблуждение.

Вот что писал в предисловии к «несерьёзной» шахматной книге Г.Чепукайтиса (5), посвящённой блицу, гроссмейстер Л.Юдасин: «С большим интересом познакомился с рукописью увлекательной и полезной книги. Во всяком случае, не скучной, не обычной, с давно забытыми красочными, сказочными позициями, так часто случающимися в быстрых шахматах. Современная теория серьёзной игры такого выбора профессионалам не даёт». Увы, что вслед за профессионалами, к которым, естественно, тяготеет основная масса любителей шахмат, теория серьёзной игры практически не даёт такого выбора и самой массе.

Серьёзности в современной шахматной литературе хватает вполне, за последние десятилетия вышло большое количество книг «высшей пробы», написанных выдающимися шахматистами уже с применением компьютерной проверки вариантов. Сложное и глубокое аналитическое осмысление своего творчества представляют собой сборники партий «титанов шахматной мысли» А.Карпова, В.Крамника, В.Ананда, Г.Каспарова (6). Не менее интересны работы и «не чемпионами мира», а просто сильных гроссмейстеров прошлого и настоящего М.Тайманова, В.Бологана, А.Дреева, Д.Нанна (7) и многих других. Сложными (подчас сложнейшими) анализами наполнены многочисленные книги М.Дворецкого. Издаётся большое количество учебно-теоретической литературы. Примеров можно привести ещё очень много.

Между тем, к шахматной литературе «лёгкого» жанра в нашей стране всегда чувствовался повышенный интерес и спрос при весьма ограниченном предложении. Никогда, например, не залёживались, не залёживаются (и не будут залёживаться) на прилавках магазинов сборники партий-миниатюр, хотя они практически ничего не могут дать для совершенствования сильного шахматиста. И даже, несмотря на то, что в такие сборники, по заведённым ещё с советских времён традициям, «принимаются» далеко не все интересные поединки. (Сеансовые встречи? Редкость. Партии с оригинальными ситуациями, но слабой игрой сторон? Фи, дурной тон. Партии с форой? Табу!) Да и сами книги такого жанра всегда были у нас наперечёт. В советское время – это всего лишь несколько работ «штатного» автора по миниатюрному жанру А.Ройзмана (8) и, с некоторыми оговорками, Б.Вайнштейна, Я.Нейштадта и А.Мацукевича (9). Особняком стоят книги небольшие работы Р.Шварца и А.Карпова (10). Первая – ввиду редкого ареала своего обитания, вторая из-за почти полного несовпадением темы и содержания, а так же различия формального и реального авторов (на самом деле книгу написал Е.Гик). Всё перечисленные книги обладали тем недостатком, что почти полностью игнорировали «просто» интересные, но содержащие очевидные ошибки партии. Как не хватало в СССР книги, подобной, например, «1000 лучших коротких шахматных партий» Ирвинга Чернева (11)!

Критерий, по которым отбирался для неё материал, был один – занятность для читателя. Наши же сборники миниатюр, также как и «обычные» книги, обязательно должны были выглядеть как шахматные учебники, почти «солидно»… В этом и заключалась суть проблемы.

С началом «перестройки» и распадом Советского союза ситуация, конечно, изменилась. Ушли в прошлое цензура и строгий план издания, перестало существовать знаменитое издательство ФиС (Физкультура и спорт). Появились новые книги и новые авторы (12), «подтянулись» к современности старые (13), неофициальным предводителем «союза миниатюристов» на постсоветском пространстве стал А.Мацукевич (14). Однако, критерии отбора партий в современные сборники миниатюр и сами принципы их написания (солидность!), в основном остались старые, а проблемы появились новые, каких раньше практически не бывало. Это публикация ошибочных данных, искажение реального течения партий, отсутствие сопроводительного текста (т. е., фактически, не написание книги, а её формирование по базам шахматных партий), «обрезка» количества ходов (для сокращения их до уровня «суперминиатюр») и т. д.

Для иллюстрации тезиса о действующих до сих пор странных самоограничениях авторов стоит привести очень характерную обширную цитату:

«Услышав, что один гроссмейстер разгромил другого в 19 ходов, мы спешим быстрее разыграть партию. Нам любопытно, что случилось: сработала ли сокрушительная дебютная новинка, решила ли дело блестящая жертва ферзя или хитроумный манёвр коня поставил соперника в тупик.

Быстротечные победы всегда вызывают повышенный интерес. В них накал страстей сосредоточен на коротком участке борьбы, и эта концентрация придаёт каждому ходу особую ценность. События развиваются стремительно, а комбинации получаются яркими и запоминающимися. Не случайно жанр миниатюр, коротких партий, дебютных ловушек – один из самых популярных у любителей шахмат.

Миниатюра, сыгранная не очень сильными шахматистами, может оказаться поучительной, но редко обладает художественными достоинствами – ошибки слишком серьёзны или слишком наивны. Конечно, и в коротких схватках гроссмейстеров присутствует неудачный манёвр или сомнительный ход. Но погрешности эти менее очевидны, и такие миниатюры часто представляют собой достойное произведение шахматного искусства. Особенно если победитель, как в данной книге, чемпион мира (правда, в момент игры он мог ещё не владеть короной или, наоборот, уже потерял её).
…
Итак, в данной книге собрано около 1000 побед чемпионов мира в партиях, которые продолжались 25 ходов или меньше. Правда есть одно исключение – допускается 26-й ход белых. Большой натяжки тут нет, ведь в шахматах ходы считаются парами: белые-чёрные, и, значит, такая партия ещё не вышла за наши пределы.

Необходимо отметить, что автор брал в расчет только серьёзные партии с полноценным контролем времени. Быстрые шахматы, блиц, встречи с компьютером или партии по переписке здесь отсутствуют. Тем более нет лёгких партий, а также сыгранных в сеансах, вслепую, с форой, консультационных или показательных». (Гик Е. 1000 миниатюр шахматных королей – М., 2003, с.3-4).

Вот так. По весьма субъективным мотивам, толком не реализована интереснейшая идея (по крайней мере, в отношении первых четырёх чемпионов мира, у которых масса великолепных образцов миниатюрного жанра, созданных в сеансах и гастрольных выступлениях – коротким партиям только одного А.Алехина посвящена целая книга (15), косвенно дискредитирована сама концепция развлекательного жанра. Стремление к пресловутой «солидности» в очередной раз помешало занимательной шахматной информации добраться до читателей. (Между тем, по неведению, или сознательно, но автор процитированного текста, не моргнув глазом, приводит в своей книге лёгкие («кафейные») партии Стейница (многие из которых вообще не могли играться «с полноценным контролем времени», поскольку тогда в природе ещё не существовало шахматных часов), сеансовые и показательные партии Ласкера и Алёхина).

Такова ситуация с собраниями шахматных миниатюр.

В отношении сборников шахматных «курьёзов», занятных партий, редких практических ситуаций или книг, содержащих большое количество подобного шахматного материала, ситуация ещё более сложная. По масштабам нашей страны, они не издавались практически совсем. Из книг советского периода, в некоторой степени и с большой долей допущения, можно отнести к этому жанру лишь несколько сравнительно небольших работ, зачастую выпущенных мизерными тиражами провинциальными издательствами (16). Но, в целом, ни одна из этих книг полноценно не отражала тему. Во-первых, для подбора стоящего материала просто не было условий, брали в основном то, что уже было растиражировано (об элементарных сегодня компьютерных базах партий можно было только мечтать). Во-вторых, отношение к подобным книгам в «центрах» шахматной жизни и книгоиздания, за редкими исключениями, было сугубо субъективным (несерьёзно!), что, естественно, подрывало стимулы к кропотливой работе по сбору нужной информации.

Но, если в советский период для проработки жанра действительно не было реальных возможностей, то сейчас они открыты вполне. Однако, ситуация практически не изменилась – книг нет. У нас не публикуются даже переводные работы по данной тематике, более того их нет даже в самых крупных российских библиотеках. Попробуйте, например, отыскать в Москве или Петербурге книгу «классика жанра» голландца Тима Краббе «Шахматные курьёзы» (Лондон, 1985), или книги известного швейцарского исследователя и собирателя шахматных редкостей Эдварда Уинтера (17). Удастся ли это сделать – большой вопрос.

Но … Притягательность шахматной «развлекаловки» подчас явственно чувствуется даже в трудах маститых гроссмейстеров. Взять хотя бы главу «Эпизоды шахматных баталий» в книге А.Михальчишина (18) – фактически единственную на сегодняшний день «серьезную» подборку курьёзов в современной шахматной литературе. Надежду на изменение тенденции также же даёт выход некоторых современных изданий (19), которые хотя бы отчасти насыщают потребность в «курьёзном» жанре.

И всё же, огромный и чрезвычайно привлекательный пласт шахматной «развлекаловки» остаётся практически нетронутым. Оригинальные позиции, нестандартные ситуации и действия, короткие партии, красивые комбинации, занимательные факты шахматной истории – всё это, рассчитанное на «незамыленный» глаз непрофессионалов, ждёт своего часа, в том числе и на страницах дореволюционной отечественной шахматной периодики.

Первым русским шахматным журналом был, как известно, «Шахматный листок» (1859-1863) Г.Кушелева-Безбородко и В.Михайлова. За ним последовали знаменитые «Шахматный листок» (1876-1881) и «Шахматный вестник» (1885-1887) М.Чигорина, «Шахматный журнал» (1882), «Шахматы» (1894), издававшиеся простыми энтузиастами-любителями; поначалу довольно жестко конкурировавшие между собой «Шахматное обозрение» (1891-1893, 1901-1904, 1909-1910) и «Шахматный журнал» (1891-1898, 1900-1903), «Шахматный вестник» (1913-1916) Алексея Алехина, старшего брата будущего чемпиона мира.

Кроме перечисленных солидных изданий, в дореволюционной России было большое количество шахматных отделов в различных неспециализированных газетах и журналах. Некоторые из них (например, М.Чигорина в газете «Новое время» или Э.Шифферса в приложениях к журналу «Нива») оказывали значительное влияние на развитие шахмат в России того времени. Ценные сведения, содержащиеся в них, также ждут своих исследователей.